День первый

Остановились. Пытаюсь открыть заспаные глаза, выглядываю в окно, там — пути, товарные вагоны, чуть ли не люминисцентное освещение над сортировочным парком — Вековка. Так, еще можно поспать. В Муроме опять просыпаюсь. Странно, никогда так тяжело не давались ночные поезда. Мост через Оку — темень, хоть глаз коли, только огни Мурома на левом берегу. Опаздываем. Хорошенькое начало путешествия — проводница нас перепутала! Аленка просыпается, будит меня, постепенно сгоняю остатки сна, одеваюсь, пьем чай. Вот и Навашино, на удивление — много народу вываливается из томского (!) поезда, и все — на автовокзал. До автобуса еще есть время, иду осмотреться на вокзал, списываю расписание электричек. О, в Выксе, оказывается и аэропорт есть!
Много же народу, однако, катается здесь в автобусе… Интересно, почему пассажирское движение на Выксу сняли? Не пришлось бы висеть на поручне как мартышка… Ну, хватит, пора просыпапаться, скоро Выкса и рассвет.

Станция Павильон »» 

Въезжаем в город. Ничего особенного — нормальная провинция. Эх, знать бы, что здесь мы проведем, возможно, лучшие три дня за последнее время! Автовокзал. Тоже ничего необычного. И вот — первый знак — пруд за автовокзалом. Чуть рассвело, или это просто свежевыпавший снег повеселее забелел? Переходим по дамбе на левый берег. Уже интересно — пруды в городе и немаленькие.
Начинаются поиски следов узкой колеи. Вот здесь она, вроде бы была. Вдоль заборов, каких-то сараев, вот здесь, возможно, была станция, а ныне — простой барак. Минут 20, и мы выходим к станции Павильон, теперь можно и по карте сориентироваться. Так, что там в Вольной энциклопедии написано? Отсюда уходят все поезда. Отлично, бросаем рюкзаки на лавочку, начинаем ломиться внутрь. Хе, не тут-то было, здесь все еще более запущено, чем во вторых Черустях — двери закрыты, окна — забиты. И с поездами как-то туго… Хотя несколько товарных вагонов здесь есть. Интересно, в какую сторону "ходят поезда"? Сейчас разберемся: под рюкзаки и вперед, на поиски приключений.


 ««  Станция Павильон. Станционные пути.

У пробегающего мальчишки осведомляемся, как тут, собственно, дела с узкой колеей (мы вроде как на ней стоим). Молодой человек совсем не в курсе. Это когда же она успела так захиреть, что молодое поколение на такое чудо даже внимание не обращает? М-дааа… Колея-то так себе, полуживая… А иногда и совсем мертвая… Ой, стрелка, и появляется третий рельс — для широкой колеи. Но гораздо более важно — появляется домик с надписью "Столовая". Обходим вокруг, находим единственную незапертую дверь. Что-то там готовится вроде, но "сегодня мы не работаем". Отлично, на вас свет клином не сошелся.
Справа — еще один пруд, не меньше предыдущего, а на другом берегу рядом с настоящими многоэтажками — натуральная набережная!!! Этот город начинает мне определенно нравиться.
Переходим мостик, первую стрелку, и дальше — большая станция и депо. Миниатюрная "тэ-ушка" суетится на путях. Подходим к ней, выясняем сущность дороги и возможность посадки. "Не, ребят, я только по городу здесь, по заводу… А пассажирские давно уж не ходють…" Хм, как интересно. Два года (если верить Сергею Болашенко) — это давно? Ладно, найдем себе другой источник.

Узкоколейный паровоз на постаменте. »» 

Идем дальше и рядом с депо я вдруг замечаю нечто — узкоколейный паровоз на постаменте! Это, пожалуй, было первой причиной влюбиться в этот город (если не считать колоритного духа, который сопровождал нас почти от самого автовокзала). Это оказался симпатяшка Кч-4, последний на Выксунской системе (не выдержал, бедняга, конкуренции с "тэ-ушками"). На радостях мы его обсняли со всех сторон и срисовали памятную табличку на боку.
Не доходя до депо, мы заметили слева белое здание с надписью "Станция № 1" и теперь решили заглянуть туда в поисках: а) съестного, б) информации. В дверях мы столкнулись с милейшей женщиной с чайником в руке, которая, по-видимому, была дежурной по станции. Это было просто чудо, что мы догадались сюда зайти! Она сразу поняла нашу сущность, и, хотя съестного мы здесь не нашли, зато получили исчерпывающие сведения о состоянии металлургической и лесовозной узкоколеек в Выксе, вплоть даже до телефона (ныне, к сожалению, утраченного) диспетчерской лесовозной дороги. По ходу разговора она позвонила туда и выяснила, что сегодня в четыре будет поезд на Димару, чему мы несказанно обрадовались — все-таки дорога жива! На прощанье мы узнали о возможности перекусить в городе. Оказалось, это не так сложно — "столовая есть на рынке".
По дороге на рынок мы зашли в продуктовую палатку и пообщались с еще одной весьма доброжелательной женщиной-продавщицей. Постепенно мы начинали понимать, что попали в не совсем обычное место, во всяком случае, народ здесь обитал не совсем обычный.
У продавщицы мы узнали дорогу на рынок и в столовую и двинули туда — уже утро, а мы еще ни в одном глазу. Столовка оказалась первоклассной — на 26 рублей мы наелись от пуза при том, что это была весьма общепитовская еда. Колоритно мы там смотрелись с нашими рюкзаками, занимавшими чуть не половину всего помещения. Объевшись и разморившись на солнышке (ой, да там капель за окном — настоящая весна!) я задремал… Не знаю, сколько это продолжалось, однако, пора в путь — тут есть еще что посмотреть. Изначально мы не планировали возвращаться в город, поэтому до 4 нам надо было многое успеть. Первым делом — где у них тут музей? Ага, у автовокзала, в усадьбе Баташевых. Усадьба оказалась длинным трехэтажным зданием в стиле позднего классицизма, без всяких украшательств — так и должны были жить настоящие коммерсанты-отцы города.
В музее мы поняли, что на братьев Баташевых здесь просто молятся: эти люди создали город практически на пустом месте, среди лесов, лугов и болот. Уникальная система прудов (автор ее — инженер Попов), оказывается, имеет место быть не просто так — вода использовалась в металлургии и для других работ. Хотя для человека непосвященного домны и вода — две вещи не совсем совместимые.
Оказывается, здесь еще и крепостной театр был, это какая же должна быть провинция, чтобы под театр специальное здание было построено?


 ««  Вагон с печкой и Аленкой.

А вот это совсем интересно — в Выксе есть монастырь. Не Дивеевский, до которго здесь сравнительно недалеко, а монастырь прямо у черты города, до него совсем рукой подать. Так, давай махнем туда? Пока надевали шмотники, разговорились с охранником. Взгляд, поначалу суровый, постепенно просветлел, прозвучало сакральное слово "путешественники" (оно нас будет сопровождать до конца путешествия и будет нашим добрым ангелом-хранителем) и вот уже из-под кипы бумаг извлекается потертое расписание городских автобусов и нам терпеливо (но так медленно!) объясняют, что до монастыря надо ехать на "тройке", но можно еще и на "четверке", только "тройка" пойдет вот уже сейчас, а "четверка" еще не скоро и совсем не отсюда. В довершение нам предложили оставить рюкзаки здесь, чтобы прогуляться налегке. Охранник вышел провожать нас на улицу и все продолжал уточнять — сколько ехать и где какие остановки. К противоположной стороне площади как раз подъехал автобус — наша "трешка", рывок — и вот мы уже едем куда-то в пригород, к монастырю.
Сооружение сие оказалось группой полуразрушеных зданий. Братские кельи, все еще как-то приспособленные для жилья, заняты чем-то вроде школы-интерната, небольшая колокольня, выходящая к автобусной остановке, имеет слегка ухоженый вид, реставрируется и вокруг нее висят плакаты, что это вот, мол, колокольня и вообще монастырь. И, наконец, самое грандиозное сооружение — Троицкий собор — невероятно велико. Несмотря на то, что от него остались лишь стены и почти целая алтарная часть, выглядит он все равно очень фундаментально. И все же запечатлеть его на пленке оказалось непросто — со всех сторон его окружают гаражи и деревенские дома, подступающие почти вплотную. Наиболее удачная точка оказалась на вершине горы арматуры и битого кирпича (видимо, останки внутреннего убранства), по высоте едва ли ниже чем вполовину храма. Дважды нам встречалась женщина в монашеском платье. Как оказалось, она — единственная монашка этого несуществующего ныне монастыря, живет при нем уже много лет.
Время как всегда нам не хватало и мы решили спешно эвакуироваться. Вскоре подошел четвертый автобус, который, как оказалось, идет более длинным маршрутом, чем третий, вокруг всего города, да еще мы проехали свою остановку. Пешком возвратились в музей, наткнувшись по дороге на станцию "Выкса-верхняя" (по-местному — Чугунка, поскольку находится у въезда в чугуно-литейный цех), где встретили знакомый тепловоз и знакомого машиниста, который продолжал утверждать, что в Выксе нет пассажирского движения. Удивительный город — куда бы не пошел (а мы как раз переходили глухой овраг и там-то и обнаружили станцию) — обязательно наткнешься на узкоколейную линию.
В музее мы схватили рюкзаки и, по совету самих музейщиков, ринулись на автовокзал в поисках частников. А их-то (как всегда в нужный момент) не оказалось. Форсированым маршем вернулись на остановку, с которой только что шли к музею — через несколько минут, возможно, здесь появится автобус. Хороший признак — на остановке уже тусуется какой-то местный народ — мужик и бабулька, поведавшая нам, что точно, автобус сейчас будет. Прикинув время, мы решили, что успеем как раз вовремя.
Когда пришел автобус, а тем более, когда мы на нем подъехали к воротом лесозавода, радости нашей не было предела — нас ждала поездка на пассажирском узкоколейном поезде, а это всегда, во-первых, поездка пусть в недалекое, но в прошлое, а во-вторых, поездка в собственное детство, ведь узкоколейка — почти игрушечная "железка" (в масштабе один к двум).

Станция Выкса - верхняя. »» 

За воротами раскинулось огромное (по узкоколейным меркам) путевое хозяйство, множество платформ и горы необработанного леса. Наш пассажирский (как позже выяснится — тепловоз и два "классных") уже стоял "под парами", народ неторопливо курил рядом, ожидая свистка. Мы впихнули наши рюкзаки в дальний угол первого вагона, и я пошел пройтись вокруг поезда. Похоже на Туму, где в отличие от Переславля тоже к тепловозу цепляют два вагона. Только здесь, в Выксе, есть нечто особенное — в вагонах стоят настоящие железные печки типа буржуек!
Свисток, подгоняющий самых заядлых курильщиков, и вот мы трогаемся. Поначалу дорога идет по берегу одного из выксунских озер, но вскоре озеро остается позади, а мы едем по плоской равнине, где там и сям появляются деревни (или пригороды Выксы? — не знаю). Одна из остановок называется Домики — поезд останавливается прямо на переезде, пассажиры выходят и идут по грунтовке в начинающую уже темнеть туманную даль. Говорят, где-то там, за горизонтом, есть деревня.
Трясет, как и всегда на 750 мм, безбожно. Еще бы — изгибов тут в принципе не бывает, повороты составляются из прямых рельсов, состыкованных под углом. На подъезде к Проволочному (остановка такая) открывается великолепный вид из окна — гладь крупного озера слева и глубокий овраг справа, а мы едем по дамбе. Берег озера превращен в набережную, на ней даже скамейки стоят для любителей наблюдать воду, лес и закаты.
В разговорах друг с другом мы часто употребляем местные топонимы. С соседней скамйки на нас оглядываются девушки и смеются про себя — мы неправильно ставим ударения (позже мы узнаем, что на самом деле правильно ДимАра, а не ДимарА и Унор, а не УнОр), однако, в путешествиях это часто случается, и мы не обращаем на это серьезного внимания. На 40 км — разъезд, мы заехали в тупик, пропуская грузовой, груженный лесом. Из тупика выезжали подавая задним ходом. Становится совсем темно, когда мы подъехали к Димаре — конечному пункту. Поначалу мы планировали здесь покинуть поезд, переночевать в соседнем лесу и на следующий день вернуться в Выксу, но свежевыпавший снег и холод сделали свое дело — нам стало лениво уходить от жарко натопленой печки в морозный лес. Мало того — мы перебрались совсем вплотную к ней и заняли лучшие — самые жаркие — места в вагоне. Обилечивая обратных пассажиров проводница удивилась:
— Вы катаетесь что ли?!
— Ага, катаемся!


 ««  Тепловоз на ст. Выкса-верхняя.

По дороге обратно из разрозненных мыслей созрел новый план: переночевать в лесу в районе Выксы. Но, когда мы вернулись на лесозавод и вагон опустел, нас посетило озарение — можно же переночевать в вагоне! Очень удобно — можно бросить пену и спальники в проход, рядом печка и вообще — здесь тепло и уютно. Мы уже начали готовиться к ужину и отходу ко сну, когда из депо, рядом с которым стоял наш вагончик, появился мужик и напрвился к нам.
— Вы здесь ночевать будете? — Мы немного опешили. — Тогда топите жарче, дрова знаете, где взять?
— Да здесь в вагоне есть. — (А печка начала уже потихоньку загибаться, и мы уже начали думать, чем ее растапливать).
— Вон сарай видите? — показывая на огромный ангар, полный леса и всяких порубочных остатков.
— Ага, видим.
— Вот оттуда и берите, здесь вам надолго не хватит. Я бы в депо вас позвал, но там негде…
Оправившись от первого легкого шока (мы уже готовились к изъятию нас из теплого вагона на холодную улицу), мы еле дождались, когда мужик растворился в ледяной темноте и рассмеялись, глядя друг на друга — такого поворота мы, конечно, не ожидали! Но это было только начало. Через некоторое время наш мужик опять появился в вагоне и позвал меня с собой. Мы прошли через все депо (там стояло штуки четыре тепловоза), вышли на улицу, опять вошли в какое-то помещение, и он сказал:
— Вот. Это красный уголок, здесь все наши ночуют, если на последний автобус опаздывают.
Я осмотрелся. Здоровая комната, метров 10 примерно, два огромных стола, батареи (тепло!), короче, жить можно.
— Здорово, — говорю. — Сейчас, мы сюда только вещи перетащим.
— Ага, тащите.
— А воду вскипятить тут где-нибудь можно? А то там, в вагоне, печка была, а здесь…
— Конечно, можно. Перетащите и я вам вскипячу.
Я вернулся в вагон за Аленкой, мы запаковали все, что уже успели вытащить, схватили кан с водой, который никак не хотел закипать на вагонной буржуйке, и махнули в красный уголок. Один из столов мы сделали обеденным (свалили на него еду, посуду и шмотки, а другой, поближе к батарее, приспособили под спальню. Деповский сторож вскипятил нам воды, которой хватило на несколько бич-пакетов и чай, и предупредил, что завтра утром народ здесь не ожидается и будить нас он не будет. Это нас вполне устроило, и, пожелав друг другу спокойной ночи, мы отошли ко сну.

День второй

Несмотря на уговор, наш сторож появился в дверях ни свет ни заря, часов в 8 утра. Мы, хоть и не спали, все равно затихли под спальником — очень уж хотелось еще поваляться. Он посмотрел на нас и вышел. Через час он опять появился, и все повторилось. Видимо, ему это надоело и в следующий раз он открыл дверь часов в 11. Тут мы пошевелились, протерли глаза и пожелали ему доброго утра. Как же неохота вставать! Тем более, что вчера удалось поспать всего несколько часов, да и то в поезде. Ладно, пора подниматься, нас ждут великие дела.
За завтраком (сторож опять вскипятил воды) мы обсудили дальнейшие действия. Первоначальный план был — уехать из Сасово, для этого надо было по узкоколейке пробиться на Внутренний или Мердушинский. Обсудив со сторожем вопросы узкоколейного бытия, мы выяснили, что на Внутренний ветка разобрана в прошлом году. Про Мердушь мы еще вчера узнали, что от Унора по пятницам и воскресеньям туда (то есть до Тупика) ходит отдельный поезд (тепловоз и "классный") с заездом в Лесомашинный. В Уноре он согласован с проходящим "Димарским экспрессом". То есть в Тупик он приходит часов в 9 вечера: уже темно и холодно и вопрос с ночевкой встает в полный рост. М-да-а, поздновато… И тут нас в очередной раз осенило: а почему бы не устроить ночной переход? От Тупика до Мердуши километров 10 и еще примерно 10 — до Ермиши, то есть около 5 часов ходу. По дороге можно устроить костерок и перекусить, а рано утром из Ермиши наверняка есть автобус в Сасово — такие глухие места славятся своими ранними рейсами (забегая вперед, скажу, что так оно и есть — первый рейс Ермишь — Сасово идет в 5 с чем-то утра).

Станция Унор. »» 

Воодушевленные своим новым решением и вообще крайне удачным стечением обстоятельств, мы еще немного поразмыслили о том, что же делать до отправления димарского поезда, то есть до 3 часов дня. Выбор вобщем-то был невелик — нам оставалось только увидеть охотничий домик Баташевых, больше интересного в этом городе не оставалось. Домик стоит в Досчатом, это пригород Выксы, надо ехать автобусом. Прикинув время, мы решили, что у нас его достаточно (что было не совсем так), доели, упаковались и пошли общаться со сторожем на предмет хранения шмотников. У сторожа был уже гость — машинист димарского тепловоза. Мы немного пообщались и с ним, среди прочего услышали интересную историю о том, как в 1996 году двое (позже их уже получилось трое) ребят и девушка ("путешественники" — поистине удачное слово нашли в этих краях, очень выгодно оно отличается от подмосковного "турЫсты") впросились к нему в локомотив и были им отвезены на самый край линии, за Димару, в лес. Там они прожили полтора месяца, питаясь подножным кормом, после чего он их вернул обратно. История нам понравилась и воодушевила еще больше. Также нас заинтересовало, кто бы это мог быть, возможно, люди, знакомые нам по ру.автостоп или ру.туризм, или по каким-либо совместным мероприятиям. К сожалению, до сих пор мы этого не смогли выяснить.
Поговорив таким образом с машинистом и сторожем, мы начали понимать, что времени-то у нас уже в обрез. В центр пришлось идти пешком за отсутствием автобуса, однако там недалеко и дорога красивая. На автовокзале я пошел выяснять как с автобусами, а Аленка направилась в музей — узнать, что это за охотничий домик и как туда попасть. Автобус уходил вот прямо сейчас. Пришлось спешно вытаскивать Аленку из музея (какие же здесь охранники приставучие!) и мчать к автобусу. На удивление нам попалась на редкость зловредная кондукторша ("Билеты надо на вокзале покупать, ведь знаете же!!!"). Странно, мы считали всех жителей этого города поголовно "осоловевшими". Оказалось, встречаются здесь еще и вполне московские нравы. Купив все же у нее билеты, мы попробовали выяснить, где же этот неуловимый домик находится. Нам до сих пор так никто и не смог этого объяснить. Только в музее сказали, что его будет видно с дороги, по левой стороне. Кондукторша оказалась совершенно не в курсе (!), а поскольку мы толком сами не знали, как это должно выглядеть, пришлось расспрашивать местное население. Постепенно мы поняли, что местное население само сильно не в курсе, но оптимизма все равно не потеряли и в конце концов выяснили, что ныне в домике располагается районная больница (ничего себе "домик"!), что надо проехать церковь и доехать до правого поворота.

 «« Станция Унор. Станционные пути.

Наконец, мы нашли женщину, которая точно смогла указать и остановку и направление движения. Действительно, с дороги было хорошо видно это сооружение. И, действительно, ехать — стоило! На крутом откосе, над окской старицей стоит небольшое барочное двухэтажное здание красного кирпича с коваными решетками на окнах. На втором этаже балкон, окна выходят на окскую пойму, отсюда, должно быть, красивый вид открывался, самое место для охотничьего домика.
Однако, время. Обратно мы вернулись тем же автобусом, он за это время успел съездить на другой конец поселка и вернуться обратно. От автовокзала мы взяли частника и за 30 рублей долетели до лесозавода. Наш сторож уже думал, что мы не успеем, когда мы вломились в его каморку за рюкзаками. Сторож поведал нам, что в Тупике можно переночевать в вагоне, договорившись с машинистом, его племянника. Но, подумав, он добавил, что, наверное, лучше не стоит, "он такой… дурак он…" Поблагодарив за теплый прием и оставив бутыль Арбатского полусладкого, мы выскочили на улицу и погрузились в ожидавший поезд. Проводница встретила нас как старых знакомых: "О, опять вы!" — "Ага, мы!".
Однако поезд продолжал все еще чего-то ожидать. Через некоторое время мы тронулись, но совсем в другую сторону. Оказалось, что мы подбирали кого-то из местных. Подобрав его, поезд тронулся в правильную сторону и за окном поплыли (точнее будет сказать "запрыгали") уже знакомые по вчерашнему дню пейзажи. Проехали набережную пруда в Виле, Проволочный, пару домиков в Кирпичном, и вот мы в Уноре. Здесь нам предстоит дождаться мердушинского поезда.
К вечеру похолодало. Мы затащили рюкзаки в здание станции, скорее напоминавшее барак, а сами пошли погулять по окрестностям — до поезда оставалось еще время. Станция Унор имеет небольшое путевое развитие, на боковых путях стояло несколько грузовых и пассажирских вагончиков, однако общяя картина говорила об упадке дороги. Замерзнув, мы пошли греться на станцию. Унор — небольшая деревня в лесах, жить здесь, видимо, скучно, и только станция вносит какое-то разнообразие, поэтому сюда иногда заходят просто поболтать о том — о сем. Этот вечер не был исключением — внутри помимо дежурной по станции, нас и еще трех пассажиров на Мердушь (на самом деле, как потом оказалось, все они ехали в Лесомашинный) сидел еще какой-то народ, правда, не много.
Для начала кратко опишем внутренности станции. Как такового, зала ожидания здесь нет. Небольшая комната размером примерно 5 на 5 поделена пополам низенькой перегородкой. У окна — стол и стул дежурной по станции, напротив — скамейка, сейчас занятая не совсем трезвым местным жителем средних лет (назовем его Колькой). Рядом со скамейкой — маленький стол с ведром и кружкой на нем — "транзитные" пассажиры проходящих поездов первым делом выстраиваются в очередь на водопой (стоянка здесь довольно долгая — машинист отмечает на станции что-то вроде путевки). Вдоль противоположной от окна стены — длинная скамья, это и есть "зал ожидания", в середине — мы со шмотниками, по краям несколько местных стариков, старушек и другого населения. Справа — дверь на улицу, слева — огромная (чугунная?) круглопузая печь, в настоящий момент, к сожалению, холодная. Пока суд да дело, мы решили перекусить, а перекусив, осмотрелись по сторонам поконкретнее. Над головой дежурной по станции мною была замечена уникальная вещь — схема лесовозной дороги. Подойдя поближе, я разглядел надпись "1988 год" и, поговорив с дежурной, срисовал схему в записную книжку. Оказалось, что общая длина системы — около 170 км, из них только около 60 — основная линия ("магистраль"), остальное приходится на ветки. Пока я срисовывал, дедок слева от меня выдавал разные комментарии о существовании ныне той или иной ветки, например, мы в очередной раз убедились, что ветка на Внутренний, к сожалению, утрачена. Стены станции были испещрены бумажками с пассажирскими расписаниями за разные годы, и мы смогли выяснить, что всего за 3-4 года до нашего приезда на линии Проволочный — Внутренний существовало устойчивое пассажирское сообщение. Кстати, нумерация поездов там интересная — начиная со 100, и в некоторые годы номера переваливали за 110.
Тем временем дежурная прокричала в рацию (забыл сказать — рядом с ее столом на стене висела рация, живо напомнившая фильмы периода Великой Отечественной):
— 2574 (это наш поезд)! Вы где?
— На семнадцатом!
— Ждем вас!
Посидев немного с микрофоном в руке, она куда-то вышла. Мы некоторое время посидели в тишине, а потом к рации приблизился Колька:
— 2574!
— Да!
— Вы где?!
— На пятнадцатом!
— Чего так медленно?!
— Кардан полетел!
— Ооо, — пронеслось по нашей скамейке. — Это надолго…
Итак, прибытие поезда отодвигалось на неопределенное время. Хотя, это к лучшему — чем позже приедем, тем меньше мерзнуть в Ермиши в ожидании автобуса. Если, конечно, этот поезд вообще когда-нибудь приедет. Мне даже показалось вдруг, что мы навсегда застряли в этой глухой тайге — довольно своеобразное ощущение, смесь испуга с восторгом. Однако, оставался еще обратный из Димары на Выксу, да еще оказалось, что где-то рядом ходит в Выксу автобус. Да и оптимизм сообщников по скамейке не давал поверить в окончательное крушение столь блестяще задуманого плана.
Вернулась дежурная, а с ней — какая-то маленькая бабулька, видимо, из соседних домов. Сразу нашлись знакомые, прямые и косвенные, пошли разговоры про жизнь на дороге и в лесных поселках, разборки, кто больше зарабатывает, лесорубы или железнодорожники. Оказалось, что живых денег здесь не видели уже сколько-то лет — местные работают на кредит в магазине. Поговорив так, бабулька стала всем предлгать зайти к ней в гости попить чаю, и, наконец, ей удалось завлечь к себе одну из знакомых. Дежурная же опять взялась за микрофон:
— 2574! Вы где? — А в ответ — тишина. Видимо, на улице возятся с карданом.
— На 15 они. — Это уже вступил в разговор Колька.
— Чегой-то долго…
— У них кардан полетел.
— Оой… А ты откуда знаешь?
— Говорил с ними.
— Тебе кто разрешил к станции подходить?!! А ну, давай, иди отсюда, — погнала она его за перегородку.
Постепенно восстановились прерванные разговоры. Через некоторое время жаждущие уехать в Выксу, поняв, что димарский пойдет поздно (он должен был дождаться в Уноре пассажиров из Мердуши), двинули к автобусу. Где он здесь ходит мы так и не поняли, видимо, с другого конца деревни есть асфальт.
Пока мы вот так сидели и ждали меня несколько раз посещало ощущение не очень реальности происходящего — как-будто мы попали лет на 50 назад во времени или даже на 100, настолько здесь было далеко до Москвы с ее толпами снующего, вечно занятого решением насущных вопросов, народа, до других больших и цивилизованых городов. Как сказал нам месяц спустя экскурсовод мценского краеведческого музея, здесь была "непуганая провинция", которой не было дело до того, кого там в Москве выберут на следующих выборах. Здесь — свои заботы и свои разговоры: посадить и убрать картошку, кто сколько банок закатал, кто каких вареньев и разносолов заготовил.
Вскоре появилась знакомая старушка с напоеной чаем гостьей. Старушка уселась по другую сторону стола от дежурной (та все продолжала периодически взывать: "2574!", и иногда те ей отвечали, что продолжают ремонт) и стала всех развлекать своими разговорами, обильно приправляя речь местными диалектизмами (как это сказать по-рюсски?) и всем хорошо известными русскими словами. Особенно нам понравилась история о том, как она послала своего мужика ремонтировать печную трубу. В трубе были щели, и он должен был их замазать раствором.
— Вылезает он оттуда — грязный, как черт. Я ему и говорю — чего ж ты сделал-то! Ты ж ничего не замазал. Пришлось самой лезть. Смотрю — огромные такие щели. Ну я их и замазала. Пока вылезала — вся перепачкалась.

Тепловоз на лесозаводе. »» 

Подошел димарский, в нашу комнату ввалились пассажиры, мучимые жаждой и за считаные минуты осушили целое ведро с водой. Прошло еще с полчаса и наконец на очередной призыв дежурной 2574й отозвался, что они уже на 12, затем на 7 километре. Народ заторопился и засобирался, мы вышли на улицу. Подморозило. Димарский терпеливо ждал поломавшегося коллегу, хотя время было уже за 9 — он явно отставал от расписания.
Из-за правого поворота засветила фара долгожданного тепловоза. Странно: воодушевился весь присутствующий народ, хотя ехать должны были мы и еще трое местных. По слухам, где-то в лесу тепловоз должен был отцепиться и в кабине отвезти пассажиров на Лесомашинный, а затем вернуться за вагоном и дотянуть его до Тупика. Единственный вагон несколько отличался от нашего классного — здесь было похолоднее, и скамейки стояли вдоль стен, а не поперек, как в димарском (хотя там с поперечными скамьями был только первый вагон, а второй — холодный — был с такими же вдольстенными сидушками). Мы сразу же уселись рядом с печкой, а остальные пассажиры — на противоположной стороне. Проводница всех обилетила (билеты здесь несколько отличаются от "магистральных") и ушла в кабину (там, видимо, теплее). Жаль, что стемнело — ничего не будет видно в окна. Оказалось не совсем так — тепловозный прожектор на ходу выхватывал куски темного леса. При движении на юг мы пересекли границу хвойных лесов — сосна сменилась березой с примесью осины, местность чуть понизилась — появились болотистые проплешины. На глухом лесном разъезде, вопреки ожиданиям, тепловоз не стал отцепляться, а повез нас с собой. Лесомашинный оказался совсем гиблым местом — никаких дорог кроме узкоколейного тупика, вокруг — сплошной лес. Мы даже домов не смогли рассмотреть. Обратно машинисты даже не стали перецепляться — всю дорогу до разъезда толкали вагон впереди тепловоза.
Около 11 вечера мы прибыли в Тупик. Вылезли из вагона (морозно), узнали у машинистов дорогу на Мердушь, запаковались потеплее и двинули на юг. Карта слегка отстала от жизни — из Мердуши сделана отсыпка и существует грейдер (обозначена как грунотовая). Итак, до Мердуши, по разным данным, 9-12 км, и до Ермиши еще около 10 — как раз к утру будем.
Начало было довольно бодрым — вокруг жилье, пусть без света, но все равно ощущается присутствие людей. Да и пришлось ускориться дабы согреться.Выйдя же из деревни, мы почти сразу попали в следующую, и, только пройдя ее, мы вошли в настоящий лес. Тут же в голову полезли всякие мысли о волках (хотя страшнее были бы бродячие собаки), медведях (которых тут вообще быть не должно), леших и прочей нечисти. В общем, слегка пострашнело. К счастью, ночь была морозной, лежал снег, светили звезды, словом, было достаточно светло, чтобы видеть дорогу и окрестности.
К полуночи мы заметили вдалеке свет фар. Это же первая и, видимо, единственная машина на этой дороге сегодняшней ночью! Повеселело. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фары принадлежат лесовозному ЗИЛу, непонятным образом съехавшему с полным грузом леса в огромную яму рядом с дорогой. Водитель в одиночку был практически бессилен: передняя пара колес крутилась в воздухе, а назад он сдать не мог, поскольку дрова скатились и упирались задним концом в землю, а передним лежали на опоре. Мы вышли в свет фар и постояли немного, понаблюдав за тщетными усилиями водителя. Наконец, ему надоело мучить двигатель, и он вылез к нам, при этом из глубины кабины был слышен женский голос.
— Вы куда? — (никаих приветствий)
— В Мердушь.
— Попика там знаете?
— Не, никого там не знаем…
— Ну, там, вот клуб знаете? Вот не доходя три дома до автобусной остановки, — и дальше началось длинное и путаное объяснение, как найти нужный дом. — Там еще рядом с домом здоровая поленица дров, а напротив — груженый стопятидесятый (кто это такой мы не поняли, но переспрашивать не стали — ЗИЛ, наверное).
— Ну в общем, мы поняли, на месте разберемся.
— Скажите там, что Лешка застрял, пусть приезжают.
— Хорошо, все скажем. Ну, пока.

День третий
Все это случилось на полдороге к Мердуши. Примерно через час мы увидели первые мердушинские дома. На этом собственно железнодорожные приключения заканчиваются и начинаются автостопные. Поплутав немного по спящей деревне, мы с трудом, но все же разыскали нужный дом. Постучали. Очень нескоро из-за ворот послышался молодой нетрезвый голос:
— Чего?!
— Лешка — ваш?
Удивление, видимо, было так велико, что даже открылась калитка. Мы объяснили суть дела.
— И чего его туда понесло… Ладно, а вы куда?
— В Ермишь.
— ?!! Это ж 10 км!
— Так мы из Тупика вроде как уже 10 прошли, — смеемся.
— Ну, а дальше?
— Вообще-то мы в Сасово.
— Ого! Хотите — здесь ночуйте, только завтра очень рано мы вас разбудим — в 6 утра поедем в Сасово и вас с собой возьмем.
Это было настоящей удачей — вторая теплая ночевка из двух возможных! Изба оказалась жилищем водителей лесовозов. Нам отвели кровать рядом с печкой, и, покидав рюкзаки на какой-то сундук в углу, мы улеглись спать. Ни свет ни заря (как и было обещано) нас разбудил Димка (тот, что открывал калитку) и сообщил, что в Сасово никак не получается:
— Вы извините, нам надо Лешку вытаскивать, так что отвезти вас не сможем. Да здесь автобус ходит, через час как раз пойдет.
Погода на улице стояла на редкость тихая. Было морозно, воздух был кристально чист и дышалось очень легко. Над Мердушью свечками стояли дымы топящихся поутру печей. Выяснив у местной населенки, что по выходным автобусов вообще не бывает, мы двинули на юг — в Ермишь. Примерно на полпути сели в КамАЗ и доехали до Ермиши. Здесь оказалось, что автобус на Сасово был в 5.45 и 9.00 (то есть час назад). Следующий будет только в 16.00. Ждать его не хотелось, и мы пошли на трассу.
Центром поселка оказалась площадь с настоящим самолетом Л-410 в качестве памятника на одном ее конце и магазином — на другом. Магазин оказался очень кстати — пора было подкрепиться. Зайдя, мы поначалу накупили всякой мелочи вроде чипсов и шоколада, и уже на выходе мне пришла в голову свежая идея:
— А чай у вас есть? В смысле — кипяток?
— Есть.
— Не могли бы Вы вскипятить нам чайник воды?
— Могла бы.
Обрадованные, мы скинули рюкзаки и стали распаковываться. Вскипел чайник, мы развели кучу бич-пакетов прямо в мисках и насладились вкусным завтраком. Основательно подкрепившись, махнули к выезду из поселка. По дороге встретился нам столб с указателем "Аэродром" и стрелкой направо. На выезде из Ермиши по правой стороне расположена заправка. У выезда с нее мы и решили обосноваться. Сменив УАЗик и ГАЗ-66 миновали деревню с экзотическим названием Мыс Доброй Надежды и прибыли куда-то в центр Сасово. Вокзал было найти несложно. Только успели переписать пригородное расписание, как подоспела электричка на Рязань. По дороге стемнело.
Электричка наша оказалась не простая — в Рязани, предчувствуя нечто необычное, мы не стали покидать вагон вместе с толпой пассажиров, а даже переместились на более теплые скамейки. И оказались правы — наш электропоезд, шедший от самой Кустаревки, постояв некоторое время в Рязани, загрузился пассажирами и отправился дальше — до Голутвина, что оказалось очень удобно. В Коломне мы не стали ждать почти 40 минут до московской электрички, а махнули на площадь в надежде на недавно запущенный автобус 460. Места были все уже заняты, рейс последний, но мы не теряли надежды и были вознаграждены — погрузив рюкзаки в багажник автобуса и заплатив по 16 рублей с носа мы мирно задремали на заднем сидении. Полтора часа — и мы в Москве.

Полная версия лежит на http://gl.itgo.com/others/vyksa.htm

 «« Оглавление...